В текущей версии законопроекта предполагается, что опекуном может быть только одна организация, например интернат. В этом случае, если человек попадает в такое учреждение, его родственники и другие организации автоматически лишаются возможности опеки над ним. Также не могут принимать участие в судьбе человека и НКО. Поэтому эксперты ОНФ и требуют внесения изменений в версию закона.
«Я бы хотела, чтобы все те, кто не замечает существования Освенцима у нас под боком, заметили бы его», – подчеркнула Федермессер. По ее словам, в большинстве таких учреждений нарушаются права подопечных. Это происходит прежде всего из-за отсутствия внешнего контроля.
«Мне кажется, что отсутствие внешнего контроля за сферой соцуслуг приводит к массовому нарушению прав человека. Благодаря своей работе в проекте ОНФ «Регион заботы» я смогла войти в самые разные интернаты и своими глазами увидеть, что там происходит. И я теперь знаю, что в интернате не может не быть старых, больных, беспомощных, привязанных, необезболенных, побитых, изнасилованных. Потому что все это я там видела», – рассказала автор проекта ОНФ «Регион заботы».
Она отметила, что неважно, насколько «богат» или «беден» интернат – людям там все равно некомфортно, условия существенно не отличаются: «Во многие интернаты закачано огромное количество денег, и, когда идешь по такому ПНИ, понимаешь, что он ничем не отличается от обычного интерната, только все это дорого и богато. И от этого становится еще страшнее. Потому что это тюрьма с бассейном, где люди так же сидят взаперти. Вот счастье-то – посидеть в тюрьме с бассейном!»
Федермессер добавила, что система социальной помощи не претерпела изменений еще с советских времен, поэтому так необходима реформа: «Первое понимание необходимости реформы ко мне пришло, когда я осознала, что, как и в хосписах, надо открывать в этих интернатах двери. Потому что за закрытыми дверями творится беззаконие. А из ПНИ никто не выходит. Люди там находятся пожизненно. Мы ничего не знали об их жизни. Сейчас уже немного знаем. Знаем, что система, называемая системой социальной защиты, является, по сути, ГУЛАГом. За 80 лет существования этой системы там ноль изменений».
Юрист Центра лечебной педагогики, одна из авторов законопроекта Елена Заблоцкис пояснила «Коммерсанту», что законопроект в нынешней редакции разрешает назначить несколько опекунов, однако только для ухода, а не защиты прав: «Законом предусмотрено, что они могут распределить между собой обязанности по уходу, лечению, но при этом нельзя разделить полномочия по представительству и защите прав. Что такое полномочия по представительству – это заключение любого договора, совершение любого юридически значимого действия от имени подопечного».
По мнению Заблоцкис, в идеале эти обязанности могут быть разделены, например «ежедневный уход, содержание и представительство в этих вопросах полностью лежат на одном опекуне, а представление подопечного в органах власти для того, чтобы получать различные меры государственной поддержки, представление интересов суде, решение вопросов с образованием, управлением имуществом, оплатой налогов – на другом опекуне».
«Сегодня по Гражданскому кодексу опекуном гражданина, который помещается под надзор в интернат, становится этот интернат. Если об этом человеке дома заботился опекун, то после помещения подопечного в интернат этот опекун освобождается от своих обязанностей», – рассказала Заблоцкис.
Она привела пример: если престарелая мама вынуждена устроить в интернат взрослого сына, потому что не справляется, она уже не сможет взять его домой на Новый год, организовать лечение и реабилитацию. Интернат этого не разрешит, потому что будет нести ответственность, если что-то случится.
